Родилась в 1925 году в деревне Петрищево Московской области. В 1943 году поступила на службу в военный госпиталь № 2804 в городе Можайске. Вместе с советскими солдатами прошла до Кенигсберга, где в мае 1945 года встретила Победу. После войны работала в Москве, стала портнихой. Перед выходом на пенсию перешла в систему лесного хозяйства.
Из военных воспоминаний Клавдии Ивановны Солиной
Для меня война началась с подвига Зои!
Моя Родина – тихая и красивая деревенька Петрищево, ставшая в годы Великой Отечественной войны известной благодаря подвигу Зои Космодемьянской. Я никогда не забуду тех суровых и горьких дней, когда на наших глазах фашисты учинили расправу над партизанами. И с войной я практически встретилась именно тогда. Кто мы были? Вчерашние школьники. И перед нами открылась война во всей ее жестокости. Тогда-то я и решила, как и многие мои друзья, непременно пойти на фронт.
Но прежде для нас, необученных и необстрелянных, начался трудовой фронт. О нем сегодня не всегда вспоминают, но это была напряженная и тяжелая работа. Мы рыли окопы, пилили деревья, чистили их от сучьев, грузили на машины. Все это было необходимо тогда нашей столице, находившейся на осадном положении. И хотя враг был отброшен далеко от Москвы, отголоски ожесточенных боев доходили до нас. С фронта шли поезда с ранеными солдатами и офицерами. И здесь, в тылу, надо было создать все необходимые условия для их лечения. И тогда мы, молодые девчонки, добровольно пошли на курсы санинструкторов. Мы рвались на фронт, нам не сиделось в тылу. И этот день настал.
Наша служба началась с того, что мы рыли землянки для будущего госпиталя. Как сами понимаете, все это приходилось делать в холод, слякоть, дождь. Но мы старались. С большим старанием обмазывали стены глиной, устилали полы соломой и еловыми ветками, обогревали землянки.
Особая веха в моей жизни – город Можайск. Он стал для меня памятным, потому что здесь я по-настоящему поняла цену и человеческому горю, и человеческому страданию, и человеческой гордости за выполненную тобой работу. Как сейчас помню приходящие с запада эшелоны с ранеными. Без всякого приказа мы, молоденькие девчонки, бежали на станцию с носилками, прихватив с собой в карманах кто краюшку хлеба, кто кусочек сахара, кто холодную картофелину. Так хотелось обогреть, приласкать попавших в беду людей. Ведь многие из них были нашими ровесниками, не знавшими еще в своей жизни ни любви, ни женской ласки.
Мне часто задают вопрос нынешние молодые люди: «Не страшно ли было на войне?»
Конечно, страшно! Но осознание всеобщей беды, которая касалась каждого из нас, осознание того, что именно от тебя зависит независимость нашей Родины, наша свобода, закаляло нас, делало упорными, храбрыми, сильными. И самое удивительное в том, что мы тогда не рассуждали о героизме, ибо война для нашего поколения была работой, и каждый из нас старался ее делать честно и добросовестно.
Однажды наш эшелон, направлявшийся из Гжатска на запад, засек фашистский разведчик. Он на нас и навел целую эскадрилью бомбардировщиков. Они хорошо видели на наших крышах красные кресты – по принятым международным правилам обычно нападению такие средства передвижения не подвергаются. Но для фашистов таких правил не существовало. Как они только не злобствовали тогда! Вначале они пытались разбомбить железную дорогу перед нами, чтобы блокировать состав, а затем его и уничтожить. Но к счастью, на выручку нам пришли советские летчики, мы миновали угрозу. И таких случаев за всю войну было немало.
Война все дальше и дальше катилась на запад. Впереди уже неминуемо маячила Победа. Шел 1944-й год. Как мы радовались каждому успеху наших войск! Ведь в этом и была частица нашего труда. Вместе с советскими войсками и мы шли вперед. К нам в полевой госпиталь поступали раненые прямо с передовой линии фронта. Мы оказывали им первую необходимую помощь, а затем отправляли на лечение в глубокий тыл. Я работала тогда в перевязочной. Без промедления надо было обработать раны, забинтовать, наложить или снять гипс. В общем, непосредственно подготовить раненого для операционного вмешательства.
Война подходила к концу. И вот мы в Восточной Пруссии. Здесь, как известно, шли наиболее ожесточенные бои, фашисты понимали, что конец их близок. И потому дрались с небывалым остервенением, эшелоны с ранеными наш госпиталь принимал и день и ночь. Мы дежурили сутками, не раздеваясь. Спать не удавалось, так и сидели в верхней одежде на табуретках, пытаясь немного вздремнуть, пока не приходил разводящий и стучал в окно: «Больные прибыли». Мы опять бежали в госпиталь. Ночами приходилось дежурить в охране. Нам, сестричкам, выдали винтовки. И вот идешь в кромешной тьме вокруг забора и озираешься, со страхом реагируешь на каждый шорох. «Стой! Кто идет?»
...Победу я встретила в Кенигсберге. И не передать словами ту радость, которую испытывала я в те дни. Ее может испытать только человек, который прошел по суровым и грозным дорогам Великой Отечественной войны. Это чувство во мне и сегодня живет.