10 сентября 2019
11:05
Михаил Клинов: У федерального проекта «Сохранение лесов» могут появиться новые направления развития
Михаил Клинов: У федерального проекта «Сохранение лесов» могут появиться новые направления развития

Лесные пожары, охватившие в июле Сибирь, породили вопрос, сможет ли лесное ведомство в три раза снизить ущерб от них к 2024 году, как предписывает нацпроект "Экология". Временно исполняющий обязанности руководителя Федерального агентства лесного хозяйства Михаил Клинов в ходе Восточного экономического форума (ВЭФ) рассказал порталу "Будущее России. Национальные проекты" о том, какой воздушный флот нужен лесным пожарным для быстрой победы над огнем следующим летом, а также о том, как решить проблему тушения в так называемых зонах контроля.

– Дмитрий Кобылкин, глава Минприроды РФ, недавно нам заявил, что из всего нацпроекта "Экология" направление "Сохранение лесов" реализуется наиболее эффективно и быстро. Таким образом, закупку техники для лесничеств можно назвать успешной?

– На самом деле проект начинался тяжело. Будет ли федеральный проект "Сохранение лесов" вообще в составе национального проекта и в каком виде он там появится – все это было под вопросом. На начальном этапе его объем, если говорить про федеральный бюджет, составлял порядка 400 млн рублей. Но все-таки – наверное, благодаря министру в первую очередь – проект, во-первых, возник, а во-вторых, суммы, которые предусмотрены на его финансирование, значительно увеличились. Более того, там появились совершенно новые направления.

Почему они появились – на мой взгляд, тоже понятно. Потому что главная цель проекта – обеспечение стопроцентного восстановления лесов на выбывающих площадях – складывается из двух подзадач. Первая – это минимизировать потери лесных насаждений, которые ежегодно выбывают по разным причинам. Вторая – это как раз обеспечить в полном объеме качественное восстановление лесов.

Если говорить про первую часть, то это не только промышленные рубки, но и болезни леса. И одна из важнейших причин – лесные пожары. Ежегодно площадь, которая пройдена пожарами, достигает 8–10 млн га в зависимости от того, какой год, какие погодные условия. В любом случае это значительные площади, которые – не все, конечно, – выбывают полностью. Частично это нелесные земли, где никогда не было лесных насаждений, и их там невозможно создать. Но есть и те, которые были покрыты лесом, и при таких очень сложных пожарах насаждения погибают, их тоже надо восстанавливать.

Поэтому, на мой взгляд, главное новое направление, которое возникло в структуре федерального проекта, – это приобретение лесопожарной техники и оборудования для тушения лесных пожаров. Это самое значимое по стоимости, по затратам мероприятие, которое выливается примерно в 6 млрд рублей ежегодно.

Проект начался в 2019 году. Когда министр природных ресурсов и экологии Российской Федерации Дмитрий Николаевич Кобылкин говорил о более благополучном состоянии исполнения проекта, это произошло благодаря тому, что нам удалось в начале года получить лимиты, достаточно быстро их довести до регионов. Они смогли запустить конкурсные процедуры, с тем чтобы своевременно начать закупку не только противопожарной, но и лесохозяйственной техники и оборудования. И мы к началу пожароопасного сезона 2019 года в ряде регионов смогли закупить технику и применить в борьбе с пожарами.

– На сколько процентов этот проект исполнен?

– У нас кассовый расход по первому полугодию как раз соответствовал примерно процентному соотношению. То есть он около 50% был, даже учитывая то, что закупки регионы начали не с 1 января, а с учетом всех конкурсных процедур позднее.

Считаем, что в плановом объеме мы до конца года все показатели по закупке техники, по выполнению отдельно взятых работ, которые предусмотрены в рамках проекта, обеспечим на 100%.

Более того, за счет перераспределения средств федерального проекта с последующих лет на этот год было принято решение об увеличении объема закупок на 2,8 млрд рублей в этом году. Лимиты тоже на сегодняшний день уже все доведены, проводятся дополнительные закупки. Считаем, что до конца года и эти дополнительные объемы финансирования будут применены в дело.

– Это замечательно. А что вы будете делать в следующем году? Как я понимаю, вы всю технику доведете уже до регионов?

– Нет, на самом деле проект рассчитан на шесть лет. И он как раз предполагает закупку – в том числе и техники – в течение этого периода. Да, ее количество по годам меняется. Теперь с учетом изменения в 2019 году финансирование в последующие годы будет на эту сумму сокращено. Но все равно закупки будут продолжаться, потому что техника в регионах по состоянию на начало года была в достаточно удручающем состоянии.

Также будут вестись работы, которые выполняются в том числе за счет внебюджетных источников, лесопользователями. Их, кстати, гораздо больше, чем бюджетных, в том числе по лесовосстановлению.

– Какие-то новые направления развития федерального проекта в следующем году ожидаются?

– Я думаю, что они точно появятся. Почему? Потому что история 2019 года, в частности по борьбе с лесными пожарами, показала, что смещается центр тяжести пожаров. Значимо увеличились пожары в труднодоступных или вообще недоступных местностях. Это привело, может быть, не столько к материальному ущербу, сколько к экологически нежелательным последствиям, в первую очередь в виде задымления поселков и даже крупных городов. После того как направление ветра сменилось в июле, дым от лесных пожаров, которые были на севере Красноярского края, Иркутской области, в Якутии, понесло по южным регионам Сибири, Дальнего Востока, Приволжского федерального округа. То есть возникли непрогнозируемые последствия, которые сказались на гораздо большей территории, нежели та, что горела.

Поэтому, во-первых, планируется усиливать не только субъекты, но и наше федеральное бюджетное учреждение "Авиалесоохрана", а именно - увеличить численность парашютистов-десантников – подготовленных, оснащенных людей, которых мы направляем в регионы, где складывается сложная лесопожарная обстановка.

Второе – увеличение возможностей по авиационному обеспечению. Это может быть либо приобретение собственной авиационной техники, либо аренда воздушных судов на пожароопасный сезон – этот вопрос сейчас прорабатывается.

Третье – возможное изменение лесовосстановления. Потому что требования по лесовосстановлению ужесточаются. Мы увеличиваем долю посадочного материала с закрытой корневой системой. И это требует создания высокотехнологичных центров по производству таких сеянцев. Пока эта составляющая в федеральном проекте никак не отражена, потому что это коммерческая деятельность. Но очевидно, что это может быть механизм государственно-частного партнерства. И возможно, это будет сделано в рамках проекта "Сохранение лесов".

О новых десантниках и авиатехнике

– На сколько вы собираетесь увеличивать численность "Авиалесоохраны" в следующем году?

– Сегодня парашютистов-десантников – непосредственно людей, которые занимаются тушением пожаров, – около 700. Предложение, которое мы озвучили, – увеличить на тысячу человек. Но не знаю, удастся ли это сделать в рамках одного бюджетного года или это перейдет задачами на последующий период. Причем здесь ведь вопрос не только финансовый, но и организационный. Во-первых, надо найти людей, во-вторых, надо их обучить, подготовить. Поэтому тысяча человек. Желательно чем быстрее, тем лучше.

– Это именно федеральный резерв?

– Да, это именно резерв, который находится в распоряжении федерального центра и может быть оперативно в любую точку в любой день переброшен.

– Сообщалось, что "Авиалесоохраной" закуплен первый вертолет "Робинсон". То есть уже положено начало возращению собственного авиапарка лесного хозяйства. Какую авиатехнику и в каком количестве вы надеетесь в следующем году купить?

– Наверное, если говорить конкретно про "Робинсон", то это может быть некий пробный проект. Потому что "Робинсон" – это все-таки исключительно авиапатрулирование. Экипаж вертолета состоит из летчика и летчика-наблюдателя, который знает досконально территорию лесного фонда и может четко установить координаты пожара, оценить масштабы бедствия, чтобы определить, какие силы нужно задействовать при тушении. Как правило, мы в таких ситуациях применяем более крупные вертолеты типа Ми-8. Это вертолет, несущий не только летчика-наблюдателя, но еще и группу парашютистов-десантников, которых сразу можно доставить к месту пожара и приступить к тушению.

Но затраты на вертолеточас, если мы сравниваем "Робинсон" и Ми-8, несопоставимы. Поэтому коллеги купили этот вертолет, чтобы попробовать, будет ли экономия затрат в этом случае. На чистое патрулирование – точно экономия, и достаточно значительная. А если говорить о доставке парашютистов-десантников, то это надо как раз оценить, потому что "Робинсон" пожарных не доставит.

– У Рослесхоза какие желания по закупкам авиатехники?

– Желание, наверное, не столько по закупке, сколько в целом по применению авиационной техники. Нужны и самолеты, которыми мы на дальние расстояния перебрасываем группы парашютистов-десантников по 100 человек. Также это вертолеты, которые могут перебросить группу до десяти человек. Первоначально определили, что это по шесть единиц самолетов и вертолетов. Закупка или аренда – это вопрос, который на сегодняшний день прорабатывается. Потому что закупки потребуют затрат на содержание воздушного судна в течение всего года. Использовать мы его можем около шести месяцев по совокупности. Вторую часть года воздушное судно будет, по сути говоря, простаивать. И нужно находить варианты его использования.

Другой вариант – аренда тех же судов у авиакомпаний, у Минобороны, у МЧС. Если они на это пойдут, тогда мы можем просто арендовать на тот срок, на который нужно, и не нести затраты на содержание этого авиапарка.

Наверное, могут быть и другие варианты. Может быть лизинг. В настоящее время проводится оценка, какой же из способов обеспечения воздушными судами будет наиболее приемлем, возможен, доступен, для того чтобы принять окончательное решение: закупка, аренда или какой-то другой вариант.

– Самолеты Бе-200 вам нужны?

– Для тушения лесных пожаров Бе-200 нужны точно. Не только Бе-200. Если говорить про "большую" авиацию, то это еще Ил-76. Бе-200 – специализированный самолет, который, кроме как для тушения, использовать нельзя. Он может забирать воду с любой достаточно крупной водной поверхности. А Ил-76 – самолет, который может быть переоснащен. То есть при тушении пожаров в него загружаются большие емкости для воды. Соответственно, когда минует надобность, это оборудование может быть удалено и самолет может использоваться для других целей.

Поэтому нужны. А где они должны быть, у нас или у МЧС, Минобороны, – это опять же вопрос, который требует детальной экономической оценки, чтобы понять, что же на самом деле будет лучше. Потому что если говорить про Ил-76, то мы их также будем использовать только в течение пожароопасного сезона.

– Когда будет решаться вопрос по закупке авиатехники?

– Если говорить про 2020 год, то это должно быть решено в ближайший месяц. Затем бюджетный процесс будет завершен, проект бюджета пойдет в Госдуму. Или уже соответственно в другие годы – 2021–2022-й.

Об ущербе и осенних пожарах

– Лесные пожары в Сибири этим летом стали испытанием для показателей федерального проекта? В них ведь заложено снижение ущерба от пожаров в три раза.

– Безусловно, стали. Ущерб пока окончательно не подсчитан. Если сравнивать с прошлым годом, то тогда было 19 млрд рублей ущерба. И примерно 7 млрд рублей – ущерб за первое полугодие 2019 года. Причем если мы говорим об общих площадях пожаров, то их надо тоже поделить на две составляющие. Есть зона активного тушения, где тушение пожаров обязательно в любом случае. Это территории, которые транспортно освоены, где есть лесопользование, где плотность населения более высокая. И вот в этой части и ущерб по этим пожарам, если говорить о единице площади, будет гораздо больше, чем в других местах, в других категориях земель. И у нас в этом году не 50%, но достаточно значимое сокращение по этим площадям по сравнению с прошлым годом. Основной прирост пожаров произошел как раз в труднодоступной или вообще недоступной зоне и не всегда, может быть, покрытой лесами. Туда попадают разные мари, как их называют, кочкарники, где леса как такового нет. Ущерб минимальный по этим площадям. А прирост площадей как раз случился по этим зонам: порядка 2–3 млн га за год получим прирост по сравнению с прошлым годом, но это не приведет к пропорциональному увеличению ущерба по сравнению с площадями прошлого года.

– Какая сегодня обстановка с лесными пожарами в Сибири и на Дальнем Востоке?

– Сегодня мы говорим о достаточно устойчивой стабилизации ситуации с пожарами. У нас режим чрезвычайной ситуации сохранен только в Красноярском крае и отдельных районах Якутии. Но в любом случае сегодня количество пожаров, площади пожаров, суточный прирост площади совсем несопоставимы с тем, что было в июле-августе. Надеемся, что осенний пожароопасный сезон тоже не принесет чрезвычайных ситуаций.

– Когда ожидается осенний пик пожаров? И где?

– Наверное, в сентябре, если говорить в целом о России. Понятно, что где-то начало, где-то конец сентября, где-то, может быть, октябрь. Пик уже, по сути дела, начался. Южные регионы – Южный федеральный округ, Северо-Кавказский и регионы, которые в южной части других федеральных округов находятся, – уже приближаются, наверное, к пику пожароопасной ситуации. Потому что начались сельскохозяйственные работы, связанные с выжиганием остатков всей послеуборочной растительности. Риск возникновения лесных пожаров также связан с открытием осеннего сезона туризма, охоты, рыболовства, сбора грибов, ягод, когда из-за небрежности использования огня – брошенной горящей спички, непотушенной сигареты – такой пожар может широко распространиться. Дальше уже холода, поэтому в октябре, думаю, ситуация будет более спокойной.

– Национальный проект "Экология" предполагает сокращение ущерба от лесных пожаров в три раза. Каким образом этой цели собираетесь достичь?

– На самом деле все достаточно понятно. Первое – это просвещение людей о необходимости соблюдать правила пожарной безопасности в лесу. По вине человека возникает 90% пожаров. Ничего другого, кроме как работать с населением по профилактике, по изменению сознания людей, не остается.

Второе – оперативность обнаружения. Чем быстрее мы обнаруживаем пожар, тем на меньшей площади мы его тушим – и, соответственно, уменьшаем ущерб.

Третье – это оперативность реагирования наземных и авиационных служб на то, чтобы срок с момента обнаружения до момента начала тушения был как можно короче.

Это все связано с оснащением пожарной техникой региональных наземных лесопожарных служб, увеличением мощностей, возможностей "Авиалесоохраны" и совершенствованием системы обнаружения пожаров "ИСДМ-Рослесхоз", с тем чтобы мы могли обнаруживать пожары на меньших площадях.

О федеральных и региональных полномочиях

– Возникает вопрос: какими силами тушить? Потому что полномочия переданы регионам, где часто очень низкие зарплаты у лесной охраны. Каким образом вы собираетесь выстраивать в дальнейшем взаимоотношения с регионами? Будете ли вы за счет своих средств поднимать им зарплаты или нужно будет частично забрать у них полномочия?

– Да, наверное, это будет такой двусторонний процесс. То есть, с одной стороны, это увеличение сил и средств регионов, с другой стороны – усиление "Авиалесоохраны", о чем мы с вами уже говорили. Пока предложений о том, чтобы забрать все полномочия у субъектов, нет. Мы добавляем, расширяем полномочия "Авиалесоохраны". На сегодняшний день "Авиалесоохрана" осуществляет в лесах регионов взрывные работы, работы по вызыванию осадков. Мы сейчас прорабатываем вопрос о передаче ей полномочий по тушению пожаров на особо охраняемых природных территориях, понимая, что это как раз расширение сил и средств, отработка методов тушения, координации действий с наземными службами, может быть, в дальнейшем и изменение или перераспределение полномочий между федерацией и субъектами. То есть взять часть ответственности по тушению пожаров на федеральный уровень. Но окончательного решения пока нет, оптимальный порядок взаимодействия – предмет активного обсуждения всеми участниками процесса. И когда такое решение будет найдено, оно должно быть принято на уровне федерального закона.

– Как сделать так, чтобы зарплаты у лесников и у лесной охраны росли?

– Возможности по повышению заработной платы на самом деле ограничены только наличием средств. И в первую голову это федеральный и региональные бюджеты. И третье – собственные средства, которые региональные учреждения могут зарабатывать за рамками пожароопасного сезона. Прорабатываем вариант выполнения лесозаготовительных и лесохозяйственных работ этими учреждениями, чтобы у них появилась возможность создать эти внебюджетные источники и направить их на повышение заработной платы своим сотрудникам, в том числе лесной охране.

– После сильных лесных пожаров в Сибири Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации направило в правительство предложение о том, чтобы установление зон контроля лесных пожаров было передано на федеральный уровень. Как эта система будет работать?

– В свое время был издан приказ Рослесхоза, который ввел лесопожарное районирование. Территория России поделена на четыре зоны в зависимости от способов обнаружения и тушения лесных пожаров. Это зона наземного обнаружения и тушения, зона авиационного обнаружения и наземного тушения, зона авиационного обнаружения и тушения, и четвертая, как раз самые труднодоступные районы, – зона исключительно космического мониторинга, то есть те территории, где даже авиационное патрулирование не осуществляется из-за того, что они находятся очень далеко.

Так называемые зоны контроля, которые существуют сегодня, – это промежуточное решение. Оно не очень жестко нормировало действия регионов, которые принимали решения о не тушении пожаров. Мы вернулись к этому вопросу после критических ситуаций в июле. Готовим предложение о том, чтобы никто не имел права выйти за зоны исключительного космического мониторинга, и только в этой зоне могут приниматься решения о не тушении пожаров исходя из труднодоступности или вообще недоступности не только для наземного, но и для авиационного тушения пожаров. При этом в этой зоне должны быть выделены участки, где неприменима возможность не тушения пожаров: участки, переданные лесопользователям, вокруг населенных пунктов и которые должны обеспечивать отсутствие угрозы для населенных пунктов. Может быть - особо ценные экологические леса, в которых точно не должно быть пожаров. Предполагаем, что у нас, если сравнивать с зонами контроля, их площадь уменьшится примерно на 100 млн га.

– Когда будет принято решение о зонах контроля?

– Оно окончательно еще не принято, обсуждается. Но я думаю, что в ближайшее время Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации это решение формализует. При этом есть понимание, что такую работу нужно проводить планомерно, поскольку это потребует не только внесения изменений в правовые акты, но и создания новых авиаотделений, восстановления системы аэропортов, посадочных площадок, с тем чтобы в целом обеспечить доставку лесопожарных сил туда, где это необходимо и возможно.

О восстановлении лесов

– Как вы собираетесь развивать питомники для увеличения лесовосстановления? Какие у вас планы на этот год и на следующий?

– Во-первых, питомники есть во всех регионах, потому лесовосстановление проводится каждый год. В ряде регионов есть высокотехнологичные лесосеменные центры, причем часть из них создавалась за счет государства, а часть – бизнесом. Соответственно, задач несколько. Это модернизация действующих центров, что, может быть, не потребует больших затрат. Применение и внедрение современных технологий, строительство локальных теплиц, для того чтобы выращивать посадочный материал лучшего качества.

Мы административно увеличили с 2022 года применение посадочного материала с закрытой корневой системой. Те компании – лесозаготовительные, лесоперерабатывающие, – которые являются лесопользователями, этот сигнал увидели. Сейчас им предстоит подготовиться к тому, как они эту задачу будут выполнять. Применение посадочного материала с закрытой корневой системой подразумевает строительство лесосеменных центров, для того чтобы свои обязанности по договору аренды они в эти сроки смогли успешно выполнить.

– Осенью обычно сажают лес. Где и когда ожидаются посадки?

– На форуме министр природных ресурсов и экологии Российской Федерации Дмитрий Николаевич Кобылкин рассказал о проведении акции "Сохраним лес", участвовать в которой могут все граждане и компании. Этой осенью планируется высадить около 30 млн сеянцев и саженцев. О поддержке кампании сообщили уже более 70 регионов. Завершится акция в ноябре 2019 года в Астраханской области, где планируется высадить 45 тыс. сеянцев тамарикса. В основном планируется высадить хвойные породы деревьев – сосну, ель, лиственницу. В некоторых регионах также проведут посадки березы, яблони, рябины, сирени и других видов деревьев. Узнать о том, где и как принять участие в акции, можно по единому бесплатному номеру 8-800-100-94-00, на сайтах региональных лесных ведомств.