Заслуженный лесовод РСФСР Юрий Саволей бережно хранит письма отца, погибшего в годы Великой Отечественной войны. Несмотря на каждодневные бои его родитель Петр Яковлевич частенько находил время отправить фронтовой треугольник супруге и сыну.

Во многом эти письма, наполненные любовью к родной стране и ее природе, которые солдат сохранит на всю жизнь, станут своего рода заветами отца и определят его дальнейшую судьбу.

Петр Яковлевич Саволей без вести пропал на Западном фронте в октябре 1941 года.

Сын ветерана Юрий Саволей с 11 лет начал работать в тылу: сначала в родном Воронеже, затем в эвакуации в Казахстане.

После войны и окончания школы он пошел учиться лесному делу, а дальше последовал трудовой путь от помощника таксатора до начальника экспедиции.

В 1964 году его назначили начальником Пензенской аэрофотолесоустроительной экспедиции Всесоюзного объединения «Леспроект», которой он бессменно руководил до 1990 года.

Город, как солдат под ружьем, готовый к бою

Историю своей семьи во время и после войны Юрий Саволей подробно описал в своих мемуарах, которые стали основой для этого материала.

С первых дней войны Воронеж, где жила семья помощника прокурора, Петра Саволей находился как солдат под ружьем, готовый к бою. Тысячи добровольцев-воронежцев, не дожидаясь мобилизации, ушли на фронт, горя желанием остановить, разгромить и повернуть вспять врага.

У отца была возможность остаться в тылу. В 1928 году ему сделали операцию среднего уха. Она прошла не очень удачно, из-за чего он частично потерял слух. Однако долг не позволял отсидеться дома в роковые для страны события, и он решил добровольно пойти на фронт. Его призвали на следующий день после начала войны – 23 июня 1941 года. Многие были уверены, что война быстро закончится полным разгромом врага, советские солдаты вскоре вернутся победителями и семьи вновь будут вместе.

«Ничего, разгромим фашистских бандитов, уничтожим их, чтобы и духу не осталось, и тогда снова заживем спокойно и счастливо», – обещал отец в одном из своих первых писем.

Первые месяцы войны Воронеж держался мужественно. Ушедших на фронт мужчин у станков стали заменять женщины. Заводы, перешедшие на выпуск военной продукции, увеличили производительность. Авиационный завод наладил выпуск новейших самолетов ИЛ-2, тысячи девушек учились на медицинских курсах, проходили обучение в школах противовоздушной обороны. Фронт приближался к городу, который ожидал схватки и готовился к ней.

«В подвале нашего дома было оборудовано бомбоубежище, – вспоминает сын Юрий Саволей. – Ребята со двора записались в дружины, где изучали, как действовать при атаках врага. Всем дружинникам выдали противогазы и с объявлением воздушной тревоги мы занимали свои посты».

Да и отец в письмах просил постигать сына военное искусство.

Привет от немецких рабочих-антифашистов

Юрия Саволей определили наблюдателем за самолётами противника. При необходимости нужно было бороться с зажигательными бомбами, сбрасывая их с чердака или закапывать в ящик с песком. В один из сентябрьских дней объявили воздушную тревогу и молодая дружина заняла свои посты. Вдруг все услышали шум летящего самолета, который через считанные секунды вынырнул из-за туч. Он летел на высоте 600-700 метров в направлении гостиницы «Воронеж». Это был двухмоторный бомбардировщик «Юнкерс-88» со свастикой на крыльях и корпусе. Очевидно, он совершал воздушную разведку центра города.

С наших позиций грохотали пушки, строчили пулеметы, а он спокойно, не огрызаясь, выполнял свою задачу. Длилось это мгновение, а осталось в памяти у Юрия Саволей на всю жизнь.

«В тот день наша дружина получила боевое крещение, но после этого нам, пацанам, запретили появляться на крыше дома», – записал он в своих мемуарах.

Вскоре немецкая авиация начала наносить по городу бомбовые удары. В первую очередь они падали на левобережный район, где располагались заводы, выпускающие военную продукцию.

Отдельные бомбы почему-то не взрывались. Потом саперы их обезвреживали – внутри находили записки: «Чем можем – тем поможем». Скорее всего, это был привет от немецких рабочих-антифашистов.

Тем временем Красная Армия, к сожалению, пока отступала, неся огромные потери. Обстановка в городе становилась все сложнее и сложнее. Стали поговаривать о немецких парашютистах-диверсантах, которых якобы забросили в некоторые районы Воронежа. Все проявляли бдительность, присматривались к незнакомым людям.

Колокольчик рядом с разорвавшейся миной

Многие жители начали готовиться к эвакуации. Юрий Саволей с оставшимися ребятами гоняли голубей, несли дежурство в дружинах и мечтали встать в ряды защитников Воронежа. Между тем переписка с отцом продолжалась. И 21 сентября 1941 года он неожиданно прислал с письмом несколько осенних цветов.

«Сохрани их, – заповедовал отец сыну. – Это цветы с самой передовой линии. Фашисты обстреливали это место из минометов, и одна мина разорвалась совсем недалеко. И вот на том месте, где разорвалась мина, я увидел колокольчик. На этот раз миной никого не ранило, и только колокольчик лежал, вырванный из земли силою взрыва. Я решил этот колокольчик послать тебе. Рядом с колокольчиком было ещё несколько цветов. Пусть эти цветы напоминают тебе о том, что если хочешь быть сильным, если хочешь побеждать и защищать нашу Родину, то нужно много, хорошо и прилежно учиться. Помни, сынок, что фашисты хотят уничтожить наш свободный советский народ. Но это им не удастся…».

Через короткое время написал, что его представили к награждению орденом «Красная Звезда». «Мне кажется, что ничего особенно выдающегося я не совершил, однако командование нашло нужным отметить мою работу, – признает он в письме, будто стесняясь своего подвига. – Это ещё больше мобилизует мою энергию, всю волю на дело борьбы за уничтожение фашистской коричневой чумы».

О деталях подвига Петр Яковлевич Саволей посчитал нужным умолчать. Тогда каждый советский солдат был настоящим героем: на всех фронтах шли тяжелейшие бои, немцы рвались к Москве, которую надо было отстоять любой ценой.

В это время в Воронеже полным ходом шла эвакуация населения. Семья Саволей тоже решила покинуть родной город, перебраться вглубь страны. Отправление эшелона было назначено на 17 октября 1941 года. Из вещей разрешили взять самое необходимое, в небольшом количестве и в мягкой упаковке. За день до этого от отца пришло последнее письмо. Всего с 23 июня, когда отца проводили на фронт, до их отъезда из Воронежа они получили двадцать восемь писем и примерно столько же написали ему.

«Фашистов мы уничтожим, – уверял своих в том письме Петр Саволей. – И недалеко уже это время. Он ещё пока что силен, но силы у него становится все меньше и меньше, а у нас наоборот силы растут с каждым днем. И даже такие ребята как ты помогают нам много. Чем лучше учатся и работают пионеры, тем их мамы и папы спокойнее работают в тылу и мужественнее сражаются здесь на фронте».

Конечная станция: совхоз «Чекат»

Эвакуация вглубь страны затянулась полуторамесячным неспокойным путешествием по железным дорогам страны. В конце концов 2 декабря 1941 года эшелон прибыл на станцию Павлодар в Казахстане. Оттуда семья Саволей отправилась в совхоз «Чекат».

В шести километрах от фермы, на тракте Павлодар-Ермак, расположилось село Подстепное, где находился сельский совет, почтовое отделение и семилетняя школа.

Вот туда мама Юрия Саволей Тамара Ивановна начала совершать походы в надежде получить весточку с фронта. Куда она только не писала: и в Воронежскую областную прокуратуру, где до войны работал ее муж, и облвоенкомат Воронежа.

От отца писем не получали, но Тамара Ивановна продолжала писать мужу письма по старому фронтовому адресу в надежде, что одно из них попадет к нему, он узнает адрес своей семьи и пришлет письмо.

Семья не планировала долго оставаться в Казахстане, супруга Саволей просилась побыстрее назад, обращалась во все инстанции, даже решила, что Юрию незачем идти в школу, ведь скоро домой. Первоначально даже воронежская облпрокуратура, не была против их возвращения домой. Зимой 1942 года немецко-фашистские войска потерпели серьезное поражение под Москвой. Это удерживало их движение вглубь страны.

400 грамм в день на человека

Однако им пришлось остаться в Казахстане на долгие три года. Второе военное лето началось стремительным наступлением захватчиков. В далеко идущих планах немецкого командования Воронеж рассматривался как важный опорный пункт для дальнейшего продвижения к берегам Волги и на Кавказ.

На семейном совете решили: коль не удалось вернуться домой, то нужно основательно устраиваться на новом месте – искать работу, обзаводиться огородом и осенью молодому Юре идти в школу.

«Вскоре маму приняли на работу, на должность гуртоправа. В её подчинении оказалось около двадцати доярок, которые обслуживали двести дойных коров. С 1 июня 1942 года я пошел работать разнорабочим, потом был погонщиков и пахарем. Мы стали получать хлеб как работающие, а это 400 грамм в день на человека», – отмечает Юрий Саволей в своих мемуарах.

Летом 1942 года от Главной Военной прокуратуры Красной Армии пришло извещение, адресованное Тамаре Ивановне, которое потрясло всю семью.

«Сообщаю, что Ваш муж военный прокурор Саволей Петр Яковлевич, находясь на Западном фронте, в октябре месяце 1941 года пропал без вести, о чем нам донес военный прокурор Западного фронта».

«Несколько дней мы находились в подавленном состоянии, но продолжали надеяться, – вспоминает Юрий Саволей. – Вдруг это ошибка? Вдруг он уже нашелся, вернулся в часть, и скоро мы получим от него весточку. Так мы успокаивали себя и оставляли маленькую надежду на чудо…»

Достойный сын своего отца

Перед Великой Победой и окончанием войны семья Саволей вернулась в родные края. Первый Новый год после Великой победы все встречали с надеждой на лучшую жизнь, но с глубокой скорбью о любимом человеке, муже и отце, который не вернулся с поля боя Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.

В октябре 1941 года, с началом битвы под Москвой, 20-я армия оказалась в окружении под Вязьмой. В тяжёлой обстановке продолжались сражения. Там по всей вероятности, мужественно и погиб Петр Яковлевич Саволей. Часть войск сумела выйти из окружения на Можайскую линию обороны. К 20 октября 1941 года полевое управление армией было расформировано, а оставшиеся силы – переданы на укомплектование других соединений и частей фронта.

Тамара Ивановна пережила супруга на 45 лет и в возрасте 84 лет ушла из жизни. Юрий Саволей после войны и окончания школы пошел учиться лесному делу, а далее прошел путь от помощника таксатора до начальника экспедиции. В 1964 году он стал начальником Пензенской аэрофотолесоустроительной экспедиции Всесоюзного объединения «Леспроект», которой руководил до 1990 года. Он устраивал и приводил в известность лес во многих регионах России: от алтайских ленточных боров до северной тайги Поморья.

В конце прошлого года заслуженный лесовод РСФСР Юрий Петрович Саволей отметил свое 90-летие. Труженик тыла, видевший войну собственными глазами, он всю свою трудовую деятельность в мирное время посвятил лесному хозяйству, воспитанию молодых инженеров-таксаторов и внес значительный вклад в достижение целей по развитию лесоустройства в нашей стране.

Материалы предоставлены ФГБУ «Рослесинфорг»