В предстоящее воскресенье в России отметят День работников леса. Этот праздник уже давно перестал быть профессиональным: ежегодно в его преддверии десятки тысяч людей по всей стране едут в лес и высаживают молодые деревья, чтобы внести свой небольшой вклад в сохранение природы. Накануне праздника корреспондент «Облгазеты» встретился с и.о. руководителя департамента лесного хозяйства по Уральскому федеральному округу Сергеем КУПЛЕВАЦКИМ и узнал, как развивается лесное хозяйство в Свердловской области и перейдут ли государственные леса в частные руки.
Крепкие середнячки
– Сергей Викторович, перед любым профессиональным праздником принято подводить итоги работы. Что вы можете сказать о достижениях лесной отрасли Уральского региона?
– За последние годы регионы УрФО в рамках национального проекта «Экология» хорошо обновили парк лесохозяйственной и лесопожарной техники. Так, в 2019 году закупили 2 477 единиц лесопожарной и лесохозяйственной техники и оборудования, в 2020-м – поставили в регионы уже 2 960 единиц. Закупаются новые тракторы, лесные плуги, пожарные машины, вахтовые автобусы. Значительная часть нашего округа – это зона авиационной охраны лесов. Сегодня парашютисты-десантники полностью обеспечены современными спусковыми устройствами и ранцевыми огнетушителями, которые позволяют им бороться с природными возгораниями в труднодоступных местах. Материально-техническая база лесной охраны тоже претерпела серьёзные изменения: ежегодно государственные лесные инспекторы получают около ста патрульных автомобилей, а также снегоходы, квадроциклы и беспилотные летальные аппараты для дистанционного мониторинга лесных экосистем на территории округа.
– Как смотрится Свердловская область на фоне других регионов УрФО?
– В целом она входит в число крепких середнячков. Но есть определённые нюансы, по которым Средний Урал выглядит значительно хуже соседей. Например, у нас в регионе самый низкий показатель лесоустройства в УрФО — достоверными являются лишь 18 процентов материалов о количественных и качественных характеристиках лесов. Это создаёт благодатную почву для нелегальной лесозаготовки, когда по бумагам объём древесины один, а по факту может превышать его в разы.
Неэффективные управленцы
– С незаконными рубками у нас тоже не всё хорошо?
– Если сравнивать с Иркутской областью, где нелегально заготавливают в год более 1 миллиона кубометров древесины, на Среднем Урале ещё не всё так плачевно. К тому же с 2017 по 2019 год объём незаконных рубок снизился в нашем регионе почти на 70 процентов — с 57 344 до 39 085 кубометров. А по состоянию на сентябрь этого года их объём и вовсе сократился до 26 802 кубометров. Одни из самых проблемных лесничеств в этом плане — Алапаевское и Билимбаевское. Несколько лет назад там были вскрыты незаконные рубки объёмами в 10–20 тысяч кубометров. Понятно, что тайком вывезти столько древесины невозможно. Иными словами, это происходило при попустительстве работников лесничеств и государственных лесных инспекторов. Налицо слабый контроль за их деятельностью со стороны министерства природных ресурсов и экологии Свердловской области. По результатам мониторинга мы видим, что инспекторы составляют за год 3–4 протокола об административных правонарушениях. С учётом выезда на место и оформления всех бумаг один протокол можно составить за 3–4 дня. Соответственно, эффективность работы инспекторов очень низкая.
– Если её повысить, чёрные лесорубы уйдут в прошлое?
– Это позволит лучше и быстрее выявлять места нелегальных лесозаготовок, но проблему не решить без дополнительных мер. Есть факторы, которые не зависят от работников лесничеств: если есть спрос на нелегальную древесину, то будет и предложение. Из Екатеринбурга за всем не уследишь, поэтому надо развивать дистанционные методы обнаружения незаконных рубок с помощью видеокамер, следящих за лесными пожарами, и космических средств наблюдения. Нужно, как в Иркутской области, поставить на учёт все небольшие полулегальные предприятия по лесопереработке, которые есть в муниципалитетах, чтобы о них знали полиция, налоговики и работники лесничеств. Мы же понимаем, что населению нужны доски, брус, дрова и не все эти конторы работают вчистую. Человек пришёл к таким дельцам, сказал, что ему нужен условно кубометр досок, он его купил за наличку и не интересуется, легально заготовлен этот лес или нет. Если мы сможем отследить путь древесины от делянки до покупателя, объём незаконных рубок начнёт снижаться. Поэтому федеральными властями принимаются меры по развитию системы контроля и учёта древесины ЛесЕГАИС. В ближайшее время эту систему планируют усовершенствовать.
Приватизация лесов
– Жители Свердловской области, равно как и других регионов, постоянно сталкиваются с проблемой заготовки дров для собственных нужд. То им предлагают делянку в непроходимых болотах за десятки километров от дома, то говорят, что все леса находятся в аренде и свободных участков нет. Что делать людям в глубинке?
– К решению этого вопроса важно подойти с точки зрения лесного планирования. У нас вокруг населённых пунктов есть такие категории защитных лесов, как лесопарковые и зелёные зоны. Прилегающие к ним участки нужно предоставлять населению для заготовки дров, а не арендаторам, чтобы у людей была возможность получить древесину недалеко от дома. В Курганской области, где около 90 процентов лесного фонда переданы в аренду, эту проблему решили иначе. Там действует программа, в рамках которой власти заключают соглашение с арендаторами на обеспечение населения дровами. Они берут на себя социальную нагрузку, а региональные власти компенсируют им расходы.
Можно создать специализированные учреждения, которые бы заготавливали и реализовывали населению дрова и деловую древесину. Механизм выглядит так. Органы местного самоуправления проводят сбор заявок от сельских жителей на дрова. Затем их передают в региональное минприроды, а оно уже доводит эти объёмы до спецучреждения, которое и заготавливает дрова. Далее их доставляют на распределительный пункт, откуда люди и будут забирать необходимую древесину.
– В последнее время на федеральном уровне всё чаще говорят о приватизации лесов. В частности, об этом неоднократно заявлял академик РАЕН Анатолий Петров. Возможно ли это в ближайшей перспективе?
– Такая инициатива действительно есть, а в некоторых странах Европы леса давно находятся в частной собственности. Но чтобы подойти к такому вопросу в реалиях нашей огромной лесной державы, нужно разработать чёткие правила поведения. Как новый владелец будет использовать участки, которые перейдут в его собственность? Смогут ли граждане свободно гулять там или эти леса обнесут глухим забором и будут взимать плату за их посещение? Пока вопросов больше, чем ответов, поэтому приватизировать леса пока рано. Нужно обязательно разработать необходимую нормативно-правовую базу, чтобы мы потом не получили кучу социальных конфликтов. Взять опять же Курганскую область. Если почти все леса в регионе одномоментно перейдут в частную собственность, то граждане не смогут обеспечивать свои потребности на комфортную и благоприятную окружающую среду. Хотя в приватизации есть и некоторые плюсы с точки зрения снижения числа незаконных рубок и природных пожаров. Если ты хозяин лесного участка, то ты заинтересован в сохранении того, что у тебя в собственности. Но здесь надо соблюсти баланс интересов между бизнесом, населением и государством.
Гордость за профессию
– Среди немалого числа жителей страны бытует заблуждение, что лесник — это бородатый мужик, который сидит в лесу на пеньке и пьёт водку с медведями. Ещё большим откровением для людей является тот факт, что лесные пожары тушат работники лесничеств и авиадесантники Рослесхоза, но никак не сотрудники МЧС. У вас не возникает чувства обиды за профессию?
– Наоборот, я и мои коллеги гордимся тем, что мы лесники. Леса — это лёгкие нашей страны, и мы стараемся их сохранить для будущих поколений. И в то же время надо понимать, что лес всё-таки возобновляемый природный ресурс, который нужно умело и грамотно использовать, извлекая от этого коммерческую выгоду. Если говорить про МЧС, то в первую очередь борьба с лесными пожарами происходит на земле. Когда показывают красивые картинки, как их тушат только авиацией МЧС, — это не так. Воду сверху сбросили — прекрасно, она, безусловно, приостановила движение лесного пожара, но горение лежащих стволов происходит изнутри. Поэтому самый важный элемент — это тушение на земле: прокладка минерализованной полосы и локализация лесного пожара. Да и лесников на пеньке в окружении оленей, зайцев и другой живности уже не встретишь. Сегодня очень активно развиваются методы дистанционного наблюдения за лесами. И в скором времени лесник будет не с топором в руках, а с высокотехнологичным беспилотником, который сможет следить за состоянием и сохранностью лесов за сотни километров от лесничества.
– Чем вы предпочитаете заниматься в свободное от работы время?
– Люблю отвлечься от тесноты каменных стен на даче или прогуляться по лесу с семьёй. Те места, которые я посещаю, к государственному лесному фонду не относятся, поэтому чувствую себя на прогулке как обычный гражданин (смеётся). Там и ягоды можно пособирать, и грибы: в одни из выходных даже удалось сделать заготовки на зиму. Гуляя по лесу, стараюсь не думать о работе. Хотя порой бывает обидно: не за сломанные кусты или деревья, а за свалки мусора. Что мешает туристам или отдыхающим сложить после отдыха бытовые отходы в пакет и увезти его домой? Я искренне не понимаю. Но это уже вопрос не к лесникам, а к нашим гражданам.
А всех лесников сердечно поздравляю с Днем работников леса - примите искреннюю благодарность за то, что делаете все возможное и невозможное, чтобы сохранить для окружающих российские леса - эту целебную красоту, это природное достояние! Желаю, чтобы дело, которому вы отдаете душевные силы, опыт и знания, приносило заслуженные плода и желание покорять все новые и новые профессиональные высоты.
Материал предоставлен «Областной газетой»:текст - Станислав Мищенко,
фото - Галина Соловьева